И увидел я мертвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими.
Откр. 20, 12
Если вы думаете, что приключения опасны, попробуйте рутину — это смертельно.
Пауло Коэльо
В чем ценность нового места, если оно точно такое же, из которого ты вышел? Есть ли смысл переезжать из одного номера в отеле в другой, если вид из окна не поменяется? Стоит ли жить в отеле больше одного дня, если прошлый день такой же, как и следующий? В чем ценность следующего дня в жизни, если он ничем не отличается от предыдущего? В чем ценность человека, если он выглядит и ведет себя также как и остальные?
Когда человека хотят убить, то совсем не обязательно это делать вот так, физически. Достаточно лишить его жизнь разницы между вчерашним и сегодняшним днем. Достаточно окунуть человека в «День сурка». Тем более, что люди сами склонны в него окунаться. Не прилагать усилий, жить по течению и даже любить стабильность. Ее даже политики продают избирателям. Сладкая-сладкая «стабильность». Успокаивающая, расслабляющая, обволакивающая. Только, почему-то постоянно требуется повышение дозы. Еще больше стабильности. И за неё постоянно берется всё большая цена.
Очень много людей от «Дня сурка» отделяла лишь некоторая неопределенность в поездках с работы и на работу, возможность иногда путешествовать, читать, встречаться с другими людьми. Эпидемия отняла у них и это. Кто там рассказывал про заговор Била Гейтса с рептилоидами с целью уменьшить население земли? Получите и распишитесь. Миллиарды уже технически мертвы. Конечно, не потому что есть где-то заговор. Так просто удобнее слишком многим. Они лишены ценности нового дня для себя самих, да и их «добавочная стоимость» для общества равна нулю. Никто не читает книг. Никто не ищет что-то новое. Никто даже не знает, какое именно новое существует и как его искать. Никто, кроме тех, кому я прислал ссылку, не прочтет эту статью, хотя она доступна для каждого. Многие сидят дома уже годами. Многие ходят на монотонную работу, физическую или «для белых воротничков». И, если первые, хоть какой-то след оставляют на земле в виде материальных продуктов производства и гор мусора, то вторые вообще никак не нужны. Посмотрите на громадные и многочисленные офисы банков, которые вмещают тысячи клерков. Что эти люди делают, когда все, что вам нужно от банка, находится в приложении на мобильном телефоне? И так дела обстоят не только в банках. Что эти люди смогут рассказать своим внукам, посадив их на колени? Где тот мост, который они построили или те ученики, которых они чему-то научили? Даже врач сейчас – просто исполнитель протокола и, по сути, уже никого ни от чего не спасает.
Когда это началось? Это началось тогда, когда нужно было подготовить к убийству много людей, а заодно облегчить принятие решения на такое убийство. Как вакцина, для которой нужно было две дозы, так и человечеству понадобилось две мировые войны. Современная армия. Дисциплина, строевая подготовка, жизнь по распорядку от подъема до отбоя, одинаковый внешний вид, вся деятельность регламентирована уставом, ноль творчества. Любая армейская строевая часть это ни что иное, как идеальная машина по умерщвлению людей. Причем так, что люди сами теряют ощущение ценности своей жизни. Как и те, которые готовы отправить их на смерть: Каждый солдат 100% заменим. По той же схеме действуют концлагеря, тюрьмы и многие компании.
Отделы кадров компаний лицемерно переименовываются в департаменты Talent Acquisition, точно также как больницы называют «Центрами Здоровья», военные ведомства — «министерствами обороны», а ядерные баллистические ракеты — «Миротворцами». Но карго-культ никогда не работал и не будет работать. И всегда, если вы встретите название Talent Acquisition, то будьте уверены, что компания хочет не людей, а винтиков и перемена в названии отражает нереализуемое желание исправить устоявшийся процесс.
Подростку, которого отправили в армию наносится очень тяжело поправимая, если поправимая, психотравма. Иронично то, что он эту психотравму, которая ведет к изменению восприятия реальности, оценивает как «школу жизни» Результатом этой психотравмы становится то самое пренебрежение как к своей, так и к чужой жизни, игнорирование чужих ценностей и запросов. Задавливание собственных желаний и устремлений. Патологический эгоизм и выстраивание своего поведения с точки зрения личной выгоды, отбрасывая моральность поступков как некую глупость. Важно оговориться, что если речь идет о боевых действиях, а не просто «армии», то уже умерщвлённые армией люди вдруг оживают. Появляется взаимовыручка, дружба, самопожертвование. Исчезает «дедовщина» и желание урвать себе из общего котла. Война убирает «День сурка» кардинальным образом. Но… человек уже послан на смерть. И, если выживет, то вероятнее всего, получив еще одну психотравму, которую называют посттравматическим синдромом.
Можно просто посмотреть и сравнить как именно отличаются общества в странах, где есть всеобщая воинская повинность и где такой нет. И, если большинство населения пропустить через армию, то никто и не заметит этой психотравмы. Так как такая травма станет нормой и «белыми воронами» будут как раз те, кто в армии не был. Все будут видеть в армии «школу жизни». Но, можно показать, чем отличается человек с травмой от человека без травмы. Просто, показав человеку с травмой, человека с еще более глубокой травмой. Посмотрите на выходцев из советских детских домов. Посмотрите на арестантов. Вы поймете. Вы также поймете, почему засраны подъезды и процветает коррупция. Это, когда, выученная пассивность и беспомощность смешивается с выученным эгоизмом и аморальностью.
Унификация и стабильность, как было написано вначале статьи, это – наркотик. Однажды попробовав от него трудно оторваться. Он засасывает и требует повышения дозы. Униформа стала даже секс-фетишем. Стандартность и предсказуемость как суррогат счастья. Строевая подготовка как суррогат спорта без чемпионов, похода без цели. Просто подумайте, зачем она нужна в 21-веке. Строем солдаты ходили 200 лет назад, до изобретения пулеметов. Сейчас это ни в бою, ни в походе не нужно и неэффективно. Но это очень эффективно убивает человека внутри этого мешка с мясом. Ах да, красиво маршировать принято перед монументами и на парадах. Стандартные, читай, умерщвленные, парни красиво чеканят шаг. Очень похоже на человеческие жертвоприношения перед идолами или пирамидами ацтеков под руководством и по приказу жрецов.
Да, стандарты это – хорошо. Это – экономия ресурсов при производстве материальных ценностей. Это облегчение коммуникации, это – договорённости между отраслями и внутри отрасли. Это – производство товаров и услуг с ожидаемыми характеристиками и качеством. Но это не является и не может являться оправданием для стандартизации людей. Это – подмена понятий. Намеренная, преступная. Предлагаемая как наркотик, «первая доза – бесплатно». И мы с радостью надеваем сами униформу. С радостью начинаем говорить не свои мысли, а повторять скрипты, когда мы на работе и заразные мемасики, когда мы дома. Мы с радостью избавляемся от ответственности, выбирая стандартный процесс или протокол. Мы не ищем сами решений, а находим что-то в интернете, если вообще способы продраться сквозь мусор и ментальные конфетки-сладости, начиная от «новостей» и заканчивая бесконечными лентами социальных сетей, теми самымыи книгами жизни из Откровения Иоана Богослова, по которым мы судим и нас судят. Мы не пишем сами сочинений, а списываем у других. И мы – умираем, сначала теряя ценность следующего дня, а затем, по велению кого-то, кто двигает нами как пешками, физически. Нашу смерть никто не заметит. Тем более, не заметим ее мы сами.
Посмотрите, как экзамены в школах заменили стандартными тестами, когда знания перестали быть важны, но важны стали стандартные ответы на стандартные вопросы. Посмотрите, как дети перестали писать сочинения. Как их уже не просят доказывать теоремы, а только выучивать их. Посмотрите, во что вырождаются службы поддержки клиентов, когда клиент, у которого проблема или вопрос выходят за стандартные рамки, скорее всего будет просто проигнорирован. Тем более, что с клиентами поручили общаться чат-ботам, вообще лишенным возможности отреагировать нестандартно. Посмотрите, как незаметно и, что страшно, с удовольствием для нас, наступила новая эпоха. Наступило то, страх перед чем так щекотал нам нервы и приносил деньги Голливуду и различным религиям. Зомби-апокалипсис с восставшими мертвецами или, как сейчас говорят, NPC. Только мы сами и есть эти NPC. Мы просто этого не осознаем. Как и зомби вряд ли осознает, что он — зомби.
Знаете, почему в тюрьмах и армии всегда были популярны татуировки? Потому что это – единственное, что ты можешь сделать в рамках устава, что сможет отличить тебя от окружающих. Что сможет и тебе дать ощущение того, что сегодня что-то стало по-другому, по сравнению со вчера. Люди, в инстинктивном порыве желания жить, делают еще одну зарубку на стене виртуальной тюремной камеры, чтобы не сбиться со счёта дней и не сойти окончательно с ума. Они, при помощи татуировок, борются за жизнь. Правда, точно также эффективно, как и рыбы, выброшенные на сушу.
Вы, кстати, заметили, что в последние годы тату стало приобретать все большую популярность?