Фашизм — идея, замечательно ложащаяся на простой ум. Если ты не такой как все — ты враг. Мы — едины и мы одинаковы. Все должны соответствовать стандарту. Все говорят на одном языке. Для всех — один лидер и общие цели. Марши, строевые песни, энтузиазм. Вместе мы — сила! Fascio — «союз, пучок, связка, объединение» Так выгодно и удобно. Так диктуют инстинкты. Но инстинкты не суть разум.
Как и любая другая простая и приятная для мозга, эта идея — неправильная. Она убивает гуманизм. Она превращает людей в роботов. Она оставляет беззащитными тех, кто отличается от большинства. Пережив угар фашизма, цивилизация старается поддерживать новые ценности. Старается, хотя бы на словах, защищать тех, кто в меньшинстве, поддерживать нестандартное, искать решения в вещах, которые далеки от «прописных истин» и «все так делают». Выражения «массовая культура», «массовое потребление», «мнение масс» приобретают негативный оттенок. Как бы.
Вместе с тем, сейчас мы вступаем в новую эпоху, когда «нестандартность» нет, не уничтожается в газовых камерах, а просто не замечается. Можно тысячу раз говорить про поддержку нестандартного, но его нельзя поддержать, если его нельзя увидеть.
Успех бизнеса обуславливается, как всегда, оптимизацией расходов и максимизацией выручки. Продукт, который устраивает 80% населения и не требует нестандартных решений — успешен. Программы, исполняющие бизнес-процессы и бизнес процессы, созданные так, чтобы их было легко компьютеризировать создают новую реальность, в которой человек, имеющий нестандартный запрос, просто невидим. Его нет. Его игнорируют. Он не добъётся ответа на свои вопросы. Связь со службой поддержки не даст результата, так как эта служба также работает по написанным заранее сценариям. Всё. «Hello, darkness, my old friend».
Эта темнота заполняет мир со скоростью, которая не уже не дает возможности отреагировать. Компании, администрации, сервисы — всё, с чем человек сталкивается каждый день, все больше затачиваются на «стандартного человека». Нестандартный просто вымрет или перестанет «желать странного». Исчезнет главное, что отличает человека от робота — способность к импровизации — единственному способу отвечать на новые вызовы и незнакомые ситуации. Любой процесс или программа, по определению работают с уже известными ситуациями. В таких условиях любая «новость» может стать катастрофой. Все мы помним «компьютерную проблему 2000». Ха-ха, говорили мы. Но вот прямо сейчас человечество идет к тому, что оно станет способно вернуться в каменный век из-за какой-то другой мелочи, которая просто не была и не могла быть предусмотрена заранее, из-за какого-то, даже не Черного Лебедя, а черного цыпленка.
И, чтобы еще добавить еще больше мрака к этой картинке, можно вспомнить про людей, которые склонны копировать поведение тех, с кем они общаются. Так выгодно и удобно. Так диктуют инстинкты. И, наобщавшись с роботами, люди сами начинают воспринимать окружающий «нестандарт» как досадную помеху, с которой можно бороться просто игнорированием ее. Если начать задавать людям вопросы, они теряются, они не знают что ответить, они вообще перестают понимать как именно отвечать. Их не научили. Последние вопросы, на которые им было нужно ответить во чтобы-то ни стало, были вопросы из учебных тестов. Ага, стандартные, «машинные», вопросы, над ответами на которые не нужно думать. Правильные и, часто, не верные ответы надо просто знать. Ведь цифровой фашизм начался не вчера. Он начался тогда, когда показалось правильным заменить экзамен тестом, а общение анкетой. И чем это лучше циркуля для измерения черепа?