Пионерский лагерь Ласпи. Участники истории: Я — вожатый со стажем, то есть с развитым пофигизмом и двое массовиков. Денис и Леша. В обязанности Леши и Дениса входит ни делать ничего и старательно избегать какой-либо нагрузки. Иногда их все-таки заставляют вынести колонки на дискотеку и отнести их назад. Денис и Леша — студенты Университета, во всем одинаковы, их разделяет только курс, на котором они учатся. Денис учится на третьем, а Леша — на втором. Уже потом Денис стал учителем истории в школе, а Леша — преподавал в пединституте.
Так вышло, что я с ними подружился (или они меня приняли к себе в тесную компанию) и мы решили пойти вместе на скалы пособирать мидий и нажарить их. Я взял положенный мне день отпуска и мы отправились на Батилиман, что в пяти километрах от лагеря, так как Денис заприметил там выброшенный штормом буй, который был настолько удачно изуродован, что представлял из себя печку с очагом внутри, жарочной поверхностью снаружи и даже дымоходом у устья конического буя.
Стоит сказать, что Леша имел замечательную кличку. Леша-тампакс. Так как он всегда оказывался в нужном месте в ненужное время. Кличка прилипла еще с тех времен, когда мы с ним ходили на дачу Горбачева и он умудрился задеть ногой сигнализацию, натянутую в траве. Вся история, которую вы читаете, собственно была еще одним подтверждением точности его клички.
Роли мы распределили так: Денис полез наверх за валежником. Я пошел в море за мидиями, а Леша решил позагорать. Чтобы не ломиться сквозь мелкие камни, в воду я заходил прыгая с высокой скалы. На этой же скале расположился и Леша, временами раздавая мне ценные советы. Стоит понимать, что плавал и нырял я очень хорошо и с удовольствием. Именно потому за дровами не полез. Поэтому Лёшины советы выглядели, как минимум, комично.
В очередной заход я забрался на скалу и вижу, как внизу скалы вдоль берега плывет на плоту нудист с дочкой. Надо сказать, что на том берегу бухты, где мы расположились, рядом был два важных объекта: 1. Нудистский лагерь плюс сборище рожениц-в-воде и 2. мидийная станция. Плот как раз и был собран из белых поплавков от мидийной станции. Вместо весла была большая палка. Отец-нудист стоял впереди плота, широко расставив ноги, ритмично греб то слева от себя, то справа. Его 5-6 летняя дочка сидела сзади папы и наблюдала, отслеживая такт глазами, за всем этим процессом, вернее за наиболее динамично колеблющейся частью этого процесса с интересом, который демонстрируют только котята, когда перед их носом точно также телепать чем-то свисающим.
Я не мог удержаться от хоть какого-то комментария и крикнул со скалы: «Ветра в.. спину!», подчеркнув паузой, какую именно часть спины я имел ввиду. Нудист после этого также не смог проплыть молча и решил поддеть меня идейно: «А вам в плавках не жарко?». На что я сказал, что мне важнее не разбить то, чем он телепает, об воду, когда я буду прыгать.
Обменявшись любезностями мы с Лешей проводили нудиста с дочкой взглядом и тут Леша заявляет, подвергшись идеологической атаке нудиста, что тоже будет загорать голышом, чтобы «тело дышало». Я скептически посмотрел на Лешу и прыгнул в воду за очередной дозой мидий.
Не помню уже после какой ходки, я выгрузил кулек с мидиями на буй, посмотрел, что дрова уже частично собраны и решил позвать Лешу, чтобы он разжигал костер — хоть чем-то он должен был нам с Денисом помочь? Я посмотрел на скалу, но Леши там не было. Секунду спустя я услышал истошный крик: «Де-е-ня!!!». Кричал Леша. Я в ответ: «Что такое?». Снова крик: «Де-е-е-ня!!!».
Я опять, видя, что Дениса нет, пытаюсь выйти на связь. Никакого эффекта. Истошные крики продолжаются. Тогда я, по мелким скалам, иду в сторону моря, чтобы посмотреть, что случилось и вижу, что Леша стоит за одним из камней так, что его видно только по пупок и невменяемо орет. Я говорю:- Леша, что случилось? Димы нет, он за дровами полез.
— Не подходи, Рома, только Денис сможет мне помочь!
— Что там у тебя?
— Де-е-е-ня!!!!Тут с горы кубарем скатывается Денис — еще бы, такой крик и, сквозь одышку, спрашивает: «Леш, что там у тебя?». Леша, сомневаясь, стоит ли меня посвящать в суть проблемы, Денис ж вроде, как свой. Леша косится на меня, но решает, что уже ничего не поделаешь и выходит из-за камня, удерживая все свое самое ценное в руках.
— Что такое? — хором спрашиваем мы.
— Ты об воду ударился? — спросил я
— Почему ты без плавок? — спросил Дима.
— Хуже! — отвечает, всхлипывая, Леша, — Медуза!
— Какая?
— Вот такая!, — с надрывом отвечает Леша и разводит руки, показывая размер медузы и отпуская свое хозяйство, которое хлопается об ноги. Он подвывает и снова собирает его в охапку. — Вы не поверите, она за мной гналась!, — пожаловался Леша.
Мы с Денисом не знаем, как реагировать. С одной стороны — смешно, а с другой — сами себе представляли, какой это ужас, когда тебя вот так, за самое чувствительное… Просить же показать «рану» — гейство. В общем, мы Леше сочувствуем, подходим к нему, выводим под руки из воды, при этом он ничего своего из рук не выпускает, наливаем портвейна и усаживаем поудобнее. Когда у Леши шок прошел, он стал нас с Денисом просить: «Ребят, вы же только никому не рассказывайте». Конечно, сказали мы и подумали «Ага».
Уже потом, когда вся эта история закончилась, ко мне полошла старушка-божий-одуванчик, смотритель камеры хранения, которая, в свою очередь располагалась за кулисами Зеленого Театра, который, также, в свою очередь, находился на отшибе лагеря и спросила, перед началом фильма, тыкая в Лешу: «Рома, скажи, а это его медуза покусала». Она-то откуда узнала?! Не понятно. Она вообще людей видит раз в неделю.
А сама история продолжилась на следующий день. Утром ко мне подошел Леша и шепотом сказал:
— Ром, у меня серьезная проблема! — Надо сказать, что я произвожу впечатление умника и Леша просто не нашел к кому бы еще обратиться.
— Какая, Леш? — также шепотом спросил я.
— У меня сегодня не было утренней эрекции. Я не знаю, что мне делать! — Леша не сказал «стояк», Леша не сказал ничего пошлого. Он использовал научный термин и это говорило о том, что Леша в панике. Панику надо было поддержать И я, очень озабоченно, ему ответил:
— Леша, ты что! ты уже был в медпункте?
— Нет, а что?
— Срочно беги туда. Может быть, еще не поздно! только сразу паспорт возьми, чтобы если что, дважды не бегать!
— Ага. — Сказал Леша и побежал к себе за паспортом. А я, со всех ног побежал к девочкам-медичкам в медпункт, предупредить его, что к ним придет жертва розыгрыша.Когда, через пару часов я нашел Лешу в столовой, сидящим над нетронутым обедом и смотрящим в суп стеклянными глазами, и спросил его о том, что сказали ему в медпункте, то он ответил, что его спасет только ампутация. Я ему:
— Да ладно! Где это видано!
— Да нет, Ром, меня пообедать отпустили, а потом будут резать.
— Где, здесь, в лагере? За таким же в Севастополь возят! Тут же нет условий!
— В том-то и дело, что приняли решение оперировать здесь. Звонили в город — там дали добро. Боятся не довезти. Вот, смотри! Ты эт видишь в последний раз! — И он, оттянув резинку на штанах, показал мне полностью готовое «операционное поле», тщательно выбритое и замазанное зеленкой «в клеточку». Девочки отыграли свою роль на пять. А о том, что Леша, еще пару недель толком сидеть не мог оттого, что у него там все обгорело на Солнце, я даже и не буду рассказывать в подробностях.